Белая тигрица - Страница 79

• Предыдущая
• 79 / 101
• Следующая

– Нет! – воскликнула она. – Я не знаю, куда я попала, но... – Лидия почувствовала, как его рука принялась нежно ласкать ей спину.

– Не стыдись этого, Лидия. Ты очень высоко одарена. Я знал это с самой первой минуты, как увидел тебя. Именно поэтому я согласился...

– Купить меня.

Ру Шань вздохнул, от чувства вины его щеки залились румянцем.

– Да. Потому что ты создана для таких занятий. – Он посмотрел ей в глаза. – Я очень доволен, жена моя. – Затем он пожал плечами. – И мне очень завидно.

– Но ты тоже проходил раньше в первые ворота, не так ли? – Она молилась на то, чтобы это действительно так и было.

– Да, – ответил он. – Много раз. Но...

– Но ты хочешь оказаться еще выше, – закончила она за него. Ру Шань горько рассмеялся.

– Сейчас я был бы счастлив пройти хотя бы в первые ворота. Я даже туда не смог попасть, не говоря уже о том, чтобы пройти дальше.

Лидия вздохнула и закрыла глаза, молча молясь Святому Духу, чтобы тот дал ей нужные слова, которые помогли бы ее несчастному мужу.

– Пожалуйста, расскажи мне о тех воспоминаниях и образах, которые ты увидел. – Лидия совершенно не была уверена, что Ру Шань откликнется на эту просьбу, однако ее сомнения рассеялись, когда она услышала его голос.

Медленно и тяжело, с каким-то надрывом Ру Шань начал говорить:

– Я видел кровь, Лидия. И своих родителей. Сначала мать, потом отца. Я видел их такими, какими запомнил их в детстве, много лет назад. А потом они предстали предо мной такими, какие они сейчас. Я видел... – его голос звучал сдавленно и необычно тихо. – Я видел смерть, Лидия. И взрыв ненависти и гнева, который прорывается сквозь все мои преграды. Я не мог устоять перед ним...

– Поэтому ты не можешь сдержать свое семя, а значит, и силу, которая отправила бы тебя на Небо?

Ру Шань тяжело вздохнул и крепко обнял ее рукой. Ей показалось, что его боль проникла в ее тело. Она хотела отдать ему свою силу и тепло, всем сердцем желая, чтобы он обрел себя на пути к бессмертию.

Лидии казалось, что Ру Шань давно носит в своей душе эту боль и уже привык к ней. Она с глубоким состраданием увидела, как он лег на спину и беззвучно зарыдал. Его глаза оставались сухими, на лице была привычная маска бесстрастия и непроницаемого спокойствия.

– Не прячь от меня своих мыслей, Ру Шань, – прошептала она. – Я не вынесу этого.

Он посмотрел на нее темными миндалевидными глазами, расширившимися от удивления, и с каким-то непонятным упрямством сказал:

– Я не привык рассказывать о таких вещах кому бы то ни было.

– Даже Ши По? Он кивнул.

– Особенно Ши По. Она великолепная наставница, но первейшей целью этой женщины всегда было ее собственное бессмертие. – Он пожал плечами. – Я не могу винить ее. Мы все хотим стать великими.

– Ты великий, – резко сказала Лидия. – И я считаю, что плох тот учитель, который в первую очередь заботится о себе, а потом уже о своих учениках.

Ру Шань улыбнулся, и впервые, с того момента как она проснулась, его черты смягчились.

– Ты так предана мне, жена моя. – Он нежно поцеловал ее в губы. – Мне это очень нравится.

– Хорошо, – ответила Лидия, возвращая ему поцелуй, но не давая их игре зайти далеко. Она первая освободилась от него, не желая прерывать серьезный разговор. – Ты сказал, что видишь свою мать такой, какая она сейчас. Но ведь...

– Она умерла, это правда. Я вижу ее такой, какой она была до своей смерти. И еще я вижу ее мертвой, когда мы хоронили ее.

– О, как это ужасно!

Он отвернулся, сжав губы.

– Как... Как она умерла?

Его подбородок дрогнул. Он ничего не ответил.

– Ее убили?

Ру Шань закрыл глаза.

– Она упала. И сломала шею.

Лидия молчала, но ее молчание было достаточно красноречивым, потому что она многое поняла. Ей и прежде доводилось слышать подобные объяснения. Ее отец, будучи врачом, часто использовал эти слова, чтобы скрыть правду. Возможно, мать Ру Шаня была избита до смерти, и, скорее всего, своим мужем.

– Да, значит, в Китае, как и в Лондоне, тоже происходят ужасные вещи, – грустно произнесла она.

Лидия не знала, что именно вызвало последовавшую за этим реакцию, но она видела, что после ее слов броня, которая защищала его, наконец исчезла. Ру Шань прижал ее к себе и зарыдал. Это были не тихие рыдания, которые ей доводилось слышать раньше. Это было мужское горе, и оно разрывало сердца им обоим. Гортанный плач Ру Шаня было тяжело слышать, но она и не думала останавливать его. Ему необходимо было освободиться от ужаса и боли, которые давно терзали его сердце и душу.

Лидия прижимала его к себе, раскачивая на руках, словно ребенка. Она видела, что он изо всех сил пытается превозмочь свою боль, но это ему пока не удавалось: слишком долго он носил ее внутри себя и она приобрела чудовищные размеры, придавив теперь их обоих.

В конце концов Ру Шань, обессилев, уснул на руках Лидии.

Из писем Мэй Пан Чэнь

1 января 1895 года

Дорогая Ли Хуа!

Милая моя подруга, я даже не могу рассказать тебе о том, что я наделала. Это было неправильно. Это плохо. Я знаю это, и все же., . Пи Хуа, эти варвары – очень красивые люди. Они прекрасны, сильны и красивы. Я не могу сказать тебе, откуда я это знаю, и все же это так. Возможно, я похожа на свою свекровь, только я попала в другую ловушку. Я не знаю. Мне все равно.

О, Пи Хуа, я счастлива. Я знаю, что это неправильно. Я не права. Я плохая. Я ужасный человек.

Я пишу такие вещи себе в наказание. Но я пишу их с улыбкой. Я так переполнена радостью, что я не могу говорить,

Я молюсь о том, чтобы Шэнь Фу не узнал об этом. Но возможно, побои будут достойной расплатой за это. Я уверена, что смогу перенести тысячу побоев за еще одну ночь, подобную этой.