Белая тигрица - Страница 42

И все же его сознание не было достаточно уравновешено, чтобы позволить это. В голове, словно в калейдоскопе, проносились воспоминания и образы. Ру Шань снова услышал смех Ли Ди. Но это была не Ли Ди, а его мать. Он увидел танцующего белого капитана, с лица которого стекала красная краска. Нет, это была не краска. Это была кровь.

Ру Шань увидел себя в детстве. Он мешал краску, его лицо горело от жара, руки болели от напряжения. Кровь стучала у него в висках, а краска кипела и разбрызгивалась, покрывая его руки и лицо красными пятнами. Запах стоял отвратительный, боль была настоящей.

Его мать закричала. Когда Ру Шань падал на колени, палка, которой он размешивал краску, показалась ему очень тяжелой.

Капитан был мертв.

Неожиданно из горла Ру Шаня, подобно вулканической лаве, вырвался ужасный вопль. Его тело сжалось, концентрация исчезла. Он оторвался от Ли Ди и упал на колени. Его тело билось в конвульсиях, а семя вместе с энергией, ци, пролилось на пол. Семя извергалось снова и снова, и он ничего не мог с этим поделать.

Как сквозь пелену, Ру Шапь услышал испуганный крик Ли Ди, которая была шокирована происходящим.

– Тебе больно? Я что-то не так сделала?

Он не понимал, о чем она говорит и что собирается делать, но схватил ее руку и прижал к своей груди. Его дыхание постепенно нормализовалось. Ее маленькие, но сильные пальцы, прикасаясь к нему, успокаивали его.

Через несколько мгновений к нему вернулся рассудок.

Ли Ди стояла рядом на коленях, приложив одну руку к его груди, а другой поддерживая спину Ру Шаня.

– Тебе нужно позвать врача? – встревоженно спросила она. Он покачал головой и выдохнул, чувствуя себя совершенно обессиленным.

– Я уже почти был там, Ли Ди. Я почти обрел бессмертие. Я был так близок к нему.

– Что же случилось? – ее дыхание коснулось его плеча, словно теплый бальзам.

– Меня отвлекли воспоминания. – Он с горечью посмотрел на израсходованную зря энергию, которая измазала пол. – А теперь мне придется все повторить сначала. – Он медленно стал на колени.

– Ты хочешь начать прямо сейчас? – прошептала она с сомнением.

– Нет. Мне надо отдохнуть, – ответил Ру Шань. Он с трудом забрался на кровать, увлекая ее за собой. Ему не хотелось отпускать ее: ему так нравилось, когда рука Ли Ди лежала у него на груди.

– У нас считается, что каждый раз, когда мужчина расходует энергию таким образом, он укорачивает свою жизнь на год.

Он лег на бок, бережно перенося ее с собой.

– Ты остаешься здесь? – она двигалась свободно, но ее голос был высоким и взволнованным.

– Фу Де не сможет служить тебе сегодня вечером, – сказал он твердо. – Я позабочусь о тебе сам.

Затем Ру Шань перебросил свою ногу на ее ногу. Зарывшись лицом в волосы женщины, он закрыл глаза и представил их вдвоем в позиции расщепленной цикады.

Но покой не приходил. Несмотря на изнеможение, Ру Шань не мог успокоить свой разум. Сон не шел к нему. Вскоре он обнаружил, что рассказывает Ли Ди о том, что она не могла понять. Его рассказ возник ниоткуда и не имел отношения к тому, что происходило в этой комнате. И все же ему хотелось поделиться с ней, хотелось, чтобы она узнала, как все началось.

– Я впервые услышал об учебе дракона и тигрицы, когда был еще совсем юным, но в моем сердце уже зрел гнев. Мой дво – юродный брат приехал к нам в гости из Пекина. Он несколько лет назад сдавал экзамен в императорском дворце, но потерпел неудачу. Ему дали низкий чин, и теперь все называли его неудачником, даже собственная жена.

Он улыбнулся, вспомнив широкое лицо своего двоюродного брата.

– Чжао Гао тоже был человеком воды, как и ты, Ли Ди. Но его природа была смешана с землей, которая препятствовала и ме-шала потоку воды. Все, что он делал, казалось ему слишком сложным, и его жизнь была полна препятствий. Его тело выглядело неуклюжим, глаза были широко расставлены.

Ру Шань вздохнул, сильнее прижимаясь к ее телу, его сила ян снова стремилась воссоединиться с ее силой инь. Но даже будучи в такой близости к Ли Ди, он не мог ни успокоить своих мыслей, ни умолкнуть.

– Я не хотел, чтобы он приезжал к нам. Я очень боялся его судьбы, его жизненного пути. Для мужчины в Китае нет большего стыда, чем потратить годы на учебу, целое состояние на учителей, огромные деньги на дорогу, чтобы держать экзамен, а потом потерпеть крах. Я не хотел связываться с таким человеком, потому что боялся, что в будущем могу повторить его судьбу.

Ру Шань вздохнул, вспоминая свою глупость.

– Конечно, я не сдавал экзамен. Мой отец решил, что я всю свою жизнь проведу вместе с ним в лавке.

– Ты поэтому гневался? – спросила Ли Ди. – Потому что ты отказался от экзамена?

Коснувшись подбородком ее плеча, Ру Шань потерся об него и ответил:

– Я был зол, потому что меня заставляли учиться. Меня запирали в тесной комнате вместе со стариком, который рассказывал мне о давно умерших людях. Я считал, что это глупо и трудно, но мне хотелось, чтобы моя мать гордилась мной. Она мечтала о моем будущем, представляя меня великим ученым.

– Значит, ты оказался между желанием матери и волей отца. Должно быть, это было нелегко.

– На императорском экзамене все нелегко. По правде говоря, в глубине души я был очень рад, что мой отец освободил меня и приказал работать в лавке. Моя мать была единственной, кто глубоко переживал по поводу этого решения.

Ру Шань шевельнулся и поднял руку.

– Но тогда я очень опасался, что судьба моего двоюродного брата как-то повлияет на меня.

Он нагнулся вперед, чтобы прикоснуться щекой к гладкому плечу Ли Ди, но только теперь заметил, что она была одета. Ру Шань нахмурился, почувствовав грубую ткань крестьянской одежды.